«После школы, будучи хоккеистом, я стал главным кормильцем семьи»
Интервью с бывшим голкипером «Ракеты» и сборной Казахстана
Член тренерского штаба «Ак Барс — Динамо» Александр Косынчук уже четверть века работает в Казани с перерывами, во время которых «Ракета» переименовывалась и в «Динамо-Казань», и сейчас в «Ак Барс — Динамо». Косынчук выступал за сборные России и Казахстана, о чем вспоминал в эксклюзивном интервью спортивной редакции «Реального времени».
«В Красноярске бывал такой выхлоп, что его официально называют режим «Черное облако»
— Александр Васильевич, вас в суперпопулярный для Красноярска хоккей с мячом привели родители?
— Нет, это был осознанный выбор, связанный со стечением событий. Наша семья жила на правом берегу реки Енисей, рядом со стадионом «Енисей», на котором играла одноименная команда, поэтому вопросов в детстве, каким видом спорта заниматься, у меня не возникало. Правда, поначалу я попробовал себя в ударных видах спорта, походив на бокс и знаменитую вольную борьбу, поскольку из Красноярска вышел Иван Ярыгин, которого тренировал Дмитрий Миндиашвили, и местная школа гремела. Я, кстати, занимался у брата Ивана Сергеевича — Александра Ярыгина, но он переехал в другой город, и тогда я присоединился к одноклассникам, которые ужа давно играли в хоккей с мячом. Но поскольку я присоединился только в 13-14 лет, то место в поле мне не хватило, только в воротах. Но это меня устраивало, поскольку я был большим для своего возраста, полноватым.
— А как спортивный Красноярск разделяется по берегам Енисея?
— Мы базировались на правом берегу, там же, откуда «Енисей-СТМ». Если говорить о левом береге Енисея — то оттуда хоккейный «Сокол», регбийный «Красный яр», в прошлом ЭТС, а посередине футбол, это был и «Автомобилист», и «Металлург», сейчас «Енисей». Его стадион вообще базируется на острове.
— А вы слышали, что в вашем родном Красноярске мог бы быть построен КАМАЗ? На его строительстве в Красноярске настаивал председатель Совета Министров Алексей Косыгин...
— Да у нас итак столько заводов было построено, что дышать нечем, и экология далеко не из лучших. Мы только что перечислили и «Красмаш», и «Сибтяжмаш», и «Экскаватортяжстрой», металлургический завод, и это огромные предприятия, все расположены в черте города. Единственно, что КРАЗ, алюминиевый завод, находится за городом, но если ветер меняется, то он несет выхлоп, который горожане называют режим «черное облако», в Красноярск.
«В Красноярске хоккей с мячом не бросали в самые сложные времена»
— Вы попали в «Енисей» во времена развала страны, когда объективно было не до спорта. Как это происходило конкретно с вами?
— Наша группа воспитанников 1974—1975 года рождения (Вячеслав Добрынин, Вячеслав Морзовик, Алексей Щеглов) попала в обойму основной команды, но для нашей семьи это было спасением, поскольку в эти годы отца и маму сократили на заводах, и на какой-то момент я со своей небольшой зарплатой хоккеиста стал главным кормильцем в семье. Хотя хозяин команды — завод «Красмаш» — входил в группу оборонных предприятий и сам испытывал серьезные проблемы, но, к счастью, в Красноярске хоккей с мячом не бросали в самые сложные времена, осознавая, что это для города спорт номер один.
Попадание в основу произошло достаточно легко. Травмировался один из двух основных вратарей Сергей Шилов, и меня подтянули в команду на место дублера Михаила Лещинского, а он травмировался уже во время первого тайма одной из игр, я его заменил и после этого уже влился в команду на общих условиях.
— А конкуренты вскоре уехали? Они же были достаточно молоды для вратарей (Шилов — 35 лет, Лещинский — 33 года), тем более в таком возрастном виде, как хоккей с мячом?
— Это сейчас наш вид спорта возрастной, и тот же Паша Франц закончил играть за «Динамо-Казань» только в 46 лет. А тогда еще было живо влияние советского спорта, когда в 30 лет ты считался ветераном. Как бы то ни было, наши ветераны закончили, так я стал основным кипером. Если говорить о полевых, то уезжал Сергей Ломанов-старший, а также Виктор Шакалин, Андрей Пашкин, которые так и остались жить в Швеции, а сын Пашкина — Михаил Пашкин потом один год тренировал в Казани. Чуть моложе моего поколения Анатолий Суздалев тоже осел в Швеции, куда уехал.
— А я помню, что его сына Александра приглашали в две юниорские сборные России и Швеции, и он выбрал шведскую. А вы не обдумывали возможность поиграть за границей?
— В хоккее с мячом вратарю трудно было уехать на легионерские хлеба, поскольку игроки с зарубежным паспортом в Швеции, Финляндии, Норвегии должны были тянуть на себе бремя лидеров, то в ограниченную легионерскую квоту вратари практически не попадали. Как исключение, Григорий Лапин из Архангельска поиграл в Швеции, да и все.
«В итоге в сборной Казахстана я отыграл 13 чемпионатов»
— Какой вы застали Казань, переехав сюда?
— Первая моя квартира была на проспекте Победы, где стояло два дома, которые в народе называли «китайскими», и вокруг пустыри. Далее началось бурное строительство, а с приближением крупных международных турниров еще и развязки начали делать. В общем, сейчас все хорошо.
— Кто вас тренировал в Казани? Александр Теняков?
— Нет, Сергей Лихачев, но с Александром Павловичем мы поработали в молодежной сборной России на выигранном чемпионате мира по 1975 году рождения. Тогда было правило, что с этим возрастом имеют право выступать три хоккеиста, старше остальных на год, и я вместе с одноклубником по «Енисею» Добрыниным победил на том чемпионате под руководством Тенякова. Несмотря на то, что он также был по своей игровой специальности вратарем, на нашу позицию он особого внимания не уделял, хотя и знал нашу специфику, но к тому времени у Тенякова уже был такой опыт тренерской работы, что он уделял внимание всем игровым специализациям.
— Уже выступая за «Ракету», вы начали привлекаться в сборную Казахстана.
— Меня вначале позвали в сборную России, после турнира на призы Правительства России, а затем получил приглашение в Казахстан, который со временем стал считаться второй сборной России. Хотя поначалу россиян там было немного, помню, на первом моем чемпионате ворота защищали я и Алексей Баженов, кстати, тоже поигравший за «Ракету». В остальном в составе были воспитанники Алма-Аты и Уральска, а также хоккеисты, поигравшие за тамошние «Динамо», и «Акжайык» (в исторической ретроспективе среди них появлялись и бывшие игроки Казани Половников, Загарских, Обухов). После того, как мы завоевали бронзу чемпионата мира 2003 года, а затем повторили бронзовый успех в Казани в 2005-м, опыт привлечения россиян в сборную был признан успешным. Тренировали нас в те годы Александр Осокин, затем Алексей Никишов, ветераны алма-атинского «Динамо», кстати, Никишов также осел сейчас в Швеции. Баженов, Половников, местный воспитанник, мои напарники по сборной менялись, а я продолжал играть, в итоге набрав 13 чемпионатов мира за карьеру.
«Ощущения от игры на «Медео» грандиозные»
— Но самые интересные для нас, конечно же, казанские, 2005 и 2011 годов. В 2005-м вы бронзовый призер, плюс лучший голкипер того чемпионата. Я же на том чемпионате мира возглавлял пресс-центр чемпионата мира в группе Б, где были венгры, эстонцы, голландцы, вокруг которых постоянно тусовалась моя помощница, которая должна была работать переводчицей, но ее никогда нет на месте. Появилась только под конец чемпионата, расстроенная, что голландцы не обращали внимания на ее прелести, поскольку были в основном нетрадиционной сексуальной ориентации. Этот факт, а также момент, когда во время игры ворота сдуло с места и они доехали практически до середины площадки, остались в моей памяти. А что запомнилось вам?
— Запомнился наш матч с финнами за третье место, получился он боевым, мы шли мяч в мяч, но в итоге судьба улыбнулась нам светом бронзовых медалей. Помню еще, как ввел мяч в игру, и так удачно получилось, что Вячеслав Бронников с паса убежал один на один, забил, получается, что у меня была голевая передача.
Сразу же после чемпионата мира 2005 года я покинул «Ракету 3», когда здесь были большие сложности с финансированием. На тот момент из Казани разъехались все ведущие игроки, и оставалась только одна молодежь. Съездил на родину, поиграл за «Енисей», и за «Саяны», что расположены в соседнем Абакане.
В общей сложности мы завоевали для Казахстана четыре бронзовые медали, и на домашний чемпионат 2012 года приезжало руководство страны. Мы в том полуфинале успешно играли со Швецией, едва не попали в финал, но судьи добавили к основному времени много дополнительного, шведам удалось сравнять счет, а по пенальти мы уже им уступили, в отличие от Казани, на турнире на призы Правительства Татарстана 2000 года.
— Вы же в Казахстане играли на «Медео», уникальном ледовом стадионе для хоккея с мячом и конькобежного спорта, который тогда еще не ушел под крышу. Все тот же тренер Александр Теняков с удовольствием вспоминал «Медео», напирая на то, какая прекрасная картина перед глазами, когда по льду катаются девушки в купальниках. С одной стороны тепло, а уникальное расположение стадиона не давало таять искусственному льду.
— На самом деле ощущения от игры на «Медео» грандиозные. Лед находился в идеальном состоянии, его замораживают из горной воды, я такого льда больше нигде не видел. Уютный стадион, прямо там же гостиница, где жили сборные Казахстана и России.
На следующий сезон я завершил карьеру в 39 лет, когда со мной не продлили контракт, а уезжать куда-то из Казани, с которой к тому моменту свыкся, я не захотел.